Человек движим многими побуждениями. При этом он наследует инстинкты животных, но в качественно иной форме: "...сознательный человек — это животное, насытить которое труднее всего. Если у него отсутствует необходимое к жизни, то эту нехватку он ощущает как никакое другое существо. Если он имеет необходимое, то вместе с удовлетворением появляются новые вожделения, которые мучают ничуть не меньше"[ii]. Вожделения воплощаются в желания и активную волю. Желание пассивно, воля активна. Желание может остаться нереализованным, воля же стремится достичь поставленной желанием цели во внешнем мире[iii].

        Но что скрывается    за побуждениями? Человек — это средоточие многих инстинктов. Возможно ли, что главенствует какой-то один?    З. Фрейд называл таковым либидо, А. Адлер — волю к власти, К.-Г. Юнг — коллективное бессознательное[iv].

   Блох же выделяет голод[v]. Голод – это инстинкт    самосохранения. Человек без питания непременно умирает. Без   удовлетворения, например, инстинкта любви он может прожить достаточно долгое время; он может прожить вообще без удовлетворения инстинкта власти. Но "безработный, не евший много дней, приходит на древнейшее место среди инстинктов нашего бытия"[vi]. Сочувствие к голодающим – единственное широко распространенное сочувствие. Вид мерзнущего, больного человека вызывает у других людей чувство превосходства. Не так с голодом — жалобы на голод действуют сильнее всех других жалоб. Голод - это «единственный основной инстинкт среди многих, который действительно заслуживает этого имени, он есть последняя и конкретнее всего связанная с носителем инстанция инстинкта»[vii]. Ради полноты картины оговоримся, что Блох признает наличие у человека множества желаний и потому скорее можно говорить о многих основных инстинктах[viii].

    Голод не имеет раз навсегда заданной   характеристики, его нельзя свести просто к поиску пищи. Он зависит от окружающего мира и исторически трансформируется этим миром. Он взаимодействует с остальными общественными потребностями человека и меняется вместе с ними. Голод — этот "аппетит в себе" - есть масло в лампе истории. Если инстинкт голода не удовлетворять постоянно, то "Я есмь" становится упрямым и пытается изменить мир. Существующему плохому говорится "нет", и возникает стремление к лучшему. Это стремление становится "революционным интересом". Голод превращается во "взрывчатку тюрьмы лишений", а самость человека стремится не только сохранить себя, но и расшириться. Самосохранение становится саморасширением: "Из экономически объясненного голода вытекает сегодня решение о снятии всех отношений, в которых человек является угнетенным и забытым существом"[ix]. Блох настаивает именно на этом моменте саморасширения, так как только из него можно объяснить последующий аффект надежды и свойства предвосхищения будущего. 

     Противопоставляя инстинкт голода либидо Фрейда, Блох движется в рамках той же логики, которая была изложена в канонической статье М. Хоркхаймера «Традиционная и критическая теория»[x](52). Блох точно также пытается рефлексировать по поводу социальной обусловленности данной теории и определить исходную позицию Фрейда в рамках определенного социального контекста. Блох указывает на то, что пациенты психоаналитиков были в основном выходцами из средних слоев. Для них была неизвестна проблема поиска хлеба насущного. 90% самоубийств происходило по причине экономической нужды, и только 10% были связаны с личными любовными переживаниями. Между тем при проведении психоаналитических сеансов действовал запрет на обсуждение экономических и социальных вопросов. Для Фрейда и его посетителей забота о пропитании казалась одной из самых маловажных[xi]. Хотя данные аргументы при критике Фрейда можно считать достаточно банальными, тем не менее, они позволяют провести некоторые параллели с неомарксистской логикой социального анализа.

[i] Bloch E. Das Prinzip Hoffnung. Fr.a.M.,1985. S.50.

[iii] Любой тезис Блоха может стать поводом для размышлений и исследований. Если мы обратимся, например, к феномену «желания», то оно, как некое душевное состояние, пассивное стремление направлено на достижение того, чего еще нет в действительности. Причем это достижение предполагает и целостность исполнения желания, и удовлетворение именно личных желаний. Здесь возникает проблема: как разграничить, например, желания, носящие индивидуальный и коллективный характер? Как связаны между собой и влияют друг на друга желание «лучшей жизни», желание богатства, красоты, долголетия, здоровья, желания летать, быть невидимым, неранимым и т.д., носящие приватный характер, и желание «лучшего мира», имеющее явно коллективный характер? Блох не разграничивал эти два аспекта, что, по мнению некоторых критиков, составляет недостаток его теории. См: Schwonke M. Das Wuenschen // Materialien zu Ernst Blochs “Prinzip Hoffnung” Fr.a.M., 1978. S. 84. Однако, на наш взгляд, это тема самостоятельного исследования: судьба индивидуальных и коллективных желаний в эпоху НТР, когда прежние ограничители снимаются, достижение самых невероятных желаний становится возможным.