3.3.1. Я есмь - Темнота проживаемого мгновения

     Здесь мы снова встречаемся с парадоксальной характеристикой “Я есмь”, по Блоху, - это "темнота проживаемого мгновения". Вообще около трети жизни мы более или менее бессознательно спим. Само же бодрое сознание, по Блоху, является таким узким, что в нем едва уместятся два-три отчетливых представления. Однако не это является главным. В момент Здесь-Теперь индивид темен, неясен, неопределен для самого себя.

    Так же, как и многие другие моменты, идея «темноты переживаемого мгновения» ведет свое происхождение из философской юности Блоха - о «мраке переживаемого мгновения» говорится уже в его диссертации 1909 г.[i](37). Хотя, на мой взгляд, можно скорее говорить о том, что философская юность Блоха протекала в его биологическом детстве и отрочестве, а молодые годы учебы и написания диссертации – это уже свидетельство интеллектуальной зрелости. Таким образом, биологический возраст Блоха никогда не совпадал с его интеллектуальными развитием и эта же асимметрия повторилась во второй половине жизни, когда 80- или 90-летний Блох производил впечатление очень живого, деятельного, то есть молодого, человека.

   Трудность толкования исходного положения философии Блоха связана с одной из главных проблем в экзистенциалистской философии - является ли внутренний опыт объективируемым или нет? И если да, то можно ли его прояснить? И не появляются ли тогда параллели с учением К. Ясперса и его тезисом об «экзистенциальном прояснении»?

   Подчеркнем опять, что, в отличие от Ясперса, у Блоха внутренний опыт не может быть схвачен рефлексивно в момент своего непосредственного протекания. Однако позже в актах переживания и рефлексии он доступен самому субъекту. Поскольку же субъект вовлечен в процесс деятельности, практики (о чем речь пойдет позже), то   и его экзистенция оказывается связанной с практикой и тем самым теряет свои априорно-агностические характеристики.

 Кроме того, здесь возникает новая характеристика деятельности, взятой с точки зрения момента темноты: если осмысление происходящего происходит только впоследствии, тогда возможно разделение события и смысла. Смысл возникает, создается после свершения события. Парадоксальную непроницаемость проживаемого мгновения, “темноту “Около”, отсутствие смысла Блох позже переносит и на социальные феномены: так, например, в процессе общественного труда продукт труда отделяется (отчуждается) от живого труда, и потому отсутствует позитивное отношение продуктов к жизненности их изготовления.

 Блох полагает: «…люди вообще еще не знают, кто и что они суть»[ii]. Отметим, что это не высокомерная оценка высокоэрудированного философа, а констатация изначальной экзистенциальной ситуации.   Блох настаивает на том, что то, чем человек может быть и мог бы быть, скрыто еще в его «Внутреннем»(Innerlichkeit). Человек является «Инкогнито» для себя и для других, он еще не развился-раскрылся и потому «находится в противоречии ко всем тем своим уже имеющимся определениям, которые хотят быть окончательными»[iii]. Тогда и темнота его «Внутреннего» не ситуативна, а атрибутивна, она постоянно сопровождает и будет сопровождать индивида во всей его жизни. Темнота - это не только красивая метафора, это, прежде всего, категория антропологии, а не теории познания, хотя и раскрывается через такие характеристики как «Инкогнито», «Загадка», «Скрытое», «Невысказываемое» и т.д. Это самое интимное и самое адекватное описание жизни или жизненности как качества этой жизни.

     При этом «Инкогнито» индивида, еще потаенное и нераскрытое, совпадает     с потаенной, неразвившейся и нераскрывшейся еще сущностью этого индивида, которая не раскрылась не только для него, но и для самой себя. Поэтому такая темнота обладает еще и динамическим, побудительным моментом и воплощается затем (об этом речь пойдет ниже) в дневных мечтах, “гештальтах исхода” и т.д. В этом смысле темнота парадоксальными образом оказывается, на мой взгляд, не темным, а неким светлым феноменом, обращенным к будущему.

     Феномен темноты приобретает динамическое значение не только для субъекта, но и для материальных объектов. Все формы организации материи с такой точки зрения являются экспериментально-манифестирующими определениями этой материальной загадки, этого, по выражению Блоха, «материального Х». Поэтому инкогнито, загадка, «Х» имеют не только субъективные, но и объективные характеристики. Блох использует для характеристики такой онтологической ситуации кантовское выражение “вещь в себе”(Ding an sich)[iv]. Таким образом, можно говорить о параллелизме и даже о “соответствии” темноты переживаемого мгновения темноте “материального ядра”[v].

    В русле нашего рассуждения, возвращаясь к проблеме субъекта, можно сделать вывод об универсализации субъективного момента темноты. Темноте придается позитивно-космический масштаб («…общее положение этого космоса объективно еще не является светлым»[vi], эта категория извлекается из оценочного (в частности, религиозного) контекста и становится существенной стороной антропологической и онтологической концепции Блоха.