О качественных критериях определения миграционной емкости муниципального образования
Проблема границ миграционной емкости муниципального образования раскрывается через набор качественных показателей, конкретизируемых как противоречия миграционной практики и интеграционные ресурсы.
Ключевые слова: трудовая миграция, миграционная емкость, противоречия трудовой миграции, социальная ниша, интеграционные ресурсы.
Ключевые слова: трудовая миграция, миграционная емкость, противоречия трудовой миграции, социальная ниша, интеграционные ресурсы.
Одной из актуальных теоретических задач социологии миграции, а также практической задачей современного государственного и муниципального управления является определение миграционной емкости того или иного муниципального образования. Проблема определения количества трудовых мигрантов, которое может принять тот или иной субъект Российской Федерации, область, муниципальное образование, вызывает серьезные споры — от утверждений о том, что России не нужен такой показатель, как миграционная емкость, до националистических призывов остановить трудовую миграцию 1 . В связи с кризисом реальной политики мультикультурализма в странах Западной Европы учащаются попытки введения жестких ограничений в миграционной политике и в нашей стране, тем самым проблема миграционной емкости вновь попадает в центр внимания ученых и общественности 2 . Поэтому достаточно ясное определение миграционной емкости как максимального количества «переселенцев, которое способна принять данная территория (район, поселение) при условии создания вселяющимся примерно таких же жизненных условий, как и постоянному населению, с одновременным сохранением уровня и качества жизни постоянного населения на прежнем уровне», нуждается в уточнении и дополнении. Это можно сделать путем конкретизации критериев миграционной емкости. С нашей точки зрения, критерии (границы) миграционной емкости определяются, во-первых, актуальными и потенциальными противоречиями в экономической и социальной сферах; во-вторых, наличием разного рода интеграционных ресурсов того или иного муниципального образования.
Противоречия между государством и частными предпринимателями. На первый взгляд, интересы государства и предпринимателей совпадают: для развития экономики в целом и отдельных предприятий в частности привлечение трудовых мигрантов является необходимостью и неизбежностью. Однако реальная ситуация на локальных рынках труда выглядит иначе.
Первое противоречие между интересами государства и интересами предпринимателей можно обозначить как экономическое. Стремление многих предпринимателей сэкономить на заработной плате, страховании, медицинском обслуживании иностранных работников, отчислении налогов противоречит экономическим интересам государства. Доказательством этому являются повсеместные рейды ОМОН на стройки и предприятия, привлечение предпринимателей к административной и уголовной ответственности и пр. 3
Второе противоречие является организационным. Оно проявляется в различных формах, но следует отметить прежде всего расхождение ожиданий службы занятости и поведения предпринимателей. Это игнорирование, во-первых, порядка подачи заявок на иностранную рабочую силу; во-вторых, порядка уведомления о приеме трудовых мигрантов на работу 4 . Кроме того, возникает ситуация как минимум неравенства среди предпринимателей: законопослушные предприниматели делают заявки в службу занятости, платят трудовым мигрантам достаточно высокую зарплату, уведомляют службу занятости об изменениях и т. д. Другие предприниматели не делают этого, но в результате также используют трудовых мигрантов. Таким образом, честные предприниматели оказываются в проигрыше. Следует оговориться, что данное замечание касается скорее мелкого и среднего бизнеса, нежели крупных градообразующих предприятий 5 .
Формы разрешения вышеуказанных противоречий различны. Осторожные и дальновидные предприниматели в ряде случаев начинают вообще отказываться от найма иностранной рабочей силы — из-за боязни санкций, низкой квалификации иностранных работников и т. д. В силу этих и ряда других обстоятельств данная тенденция может усилиться в условиях современного экономического кризиса. Другие предприниматели, напротив, оспаривают законность наложенных штрафных санкций в суде и, как показывает практика, зачастую выигрывают судебные процессы. Однако в целом положение не может быть признано нормальным и требует выработки новых форм взаимодействия между государственными организациями и бизнесом. Здесь большую роль могут сыграть союзы промышленников и предпринимателей, профсоюзные и правозащитные организации, организация взаимодействия которых на уровне муниципальных образований часто недостаточна.
Противоречия между государством и трудовыми мигрантами. Первое противоречие, которое проявляется достаточно ясно и хорошо описано в литературе, — это противоречие между установкой государственных организаций на законность и порядок, с одной стороны, и стихийностью миграционных потоков в виде нелегальной миграции, а также этнической преступностью, с другой (см., например, [2]).
Второе противоречие проявляется в несовпадении ожиданий мигрантов с практиками оформления их вхождения в принимающее общество. Инициатором такой ситуации выступает государство, установившее неравную оплату различных услуг (прежде всего медицинских) и уплату налогов мигрантами по сравнению с местным населением. Трудовые мигранты воспринимают ее как дискриминацию. Разрешение этого противоречия должно происходить путем развития миграционной социальной инфраструктуры, предназначенной специально для трудовых мигрантов 6 . Проблема миграционной привлекательности того или иного региона связана, в частности, с развитием инфраструктуры, влияющей на положение членов семей трудовых мигрантов: могут ли их дети получать образование, приобрести в будущем гражданство РФ, а могут ли другие члены семьи быть включенными в систему социального обеспечения, медицинского обслуживания и т. д. 7
Третье противоречие проявляется в виде информационной асимметрии: трудовые мигранты предпочитают получать информацию о рабочих местах от своего этнического окружения, а не от официальных источников — служб занятости в больших и малых городах 8 .
Четвертое противоречие проявляется в этнизации каких-либо секторов локальных рынков труда и государственных структур, наталкивающейся на сложившиеся территориальные стереотипы самовосприятия местного населения и бюрократии. Само по себе это явление может быть следствием сложившегося стихийного разделения труда, но здесь существуют две опасности: а) концентрация, в пределе — монополизация, тех или иных участков экономической жизни; б) этнофаворитизм, т. е. преимущества представителей этнической группы при приеме на работу и получении экономических и социальных льгот. Противоречие мигрантов и местной бюрократии решается в ряде случаев путем коррумпирования государственных и муниципальных служб, что может привести в перспективе к распространению контроля этнических меньшинств на определенную территорию и, как следствие, к возникновению межэтнических конфликтов. Причиной возникновения таких конфликтов, особенно в небольших муниципальных образованиях, часто может быть не количество трудовых мигрантов, а степень коррумпированности органов местной власти.
Противоречия между местным населением и мигрантами. Здесь мы хотели бы переформулировать традиционные для социологии миграции темы ксенофобии местного населения, геттоизации образа жизни мигрантов и т. д. с точки зрения некоторых специфических понятий.
Во-первых, противоречие между местным населением и мигрантами может быть истолковано как социально-культурное, которое развивается из-за возникновения феномена неодновременности. Трудовые мигранты привозят с собой ценности и нормы поведения родной культуры. Когда эти нормы начинают воспроизводиться в новой культурной среде, они часто входят в противоречие с ценностями и нормами принимающего общества (патриархальные установки в семье, отношение к женщине, отношение к религии и т. д.). Это противоречие или не замечается, или его интерпретируют определенным образом: коренные жители могут воспринимать ценности чужой культуры как рудимент, а самих мигрантов — как людей из прошлого («отсталые», «примитивные» и т. д.). Но как можно вести равноправный диалог с людьми из отсталого прошлого?
Так возникает одно из противоречий толерантности в принимающем обществе: с одной стороны, культурные различия ощущаются как современные и имеющие право на существование, с другой стороны, культурные ценности трудовых мигрантов воспринимаются в темпоральном аспекте негативно — как далекое прошлое со знаком минус. Вместе с тем возможна и обратная реакция. Например, впервые прибывающие на Урал трудовые мигранты с Кавказа и из Средней Азии с удивлением фиксируют неуважительное отношение к старшим, жестокое отношение к женщинам и малолетним детям, всеобщее пьянство и т. д. Это удивление может перерастать иногда в скрытое сознание превосходства собственной культуры, культивируемое внутри семьи и зачастую передаваемое детям. Таким образом, неодновременность продолжает существовать в различных формах в сознании как мигрантов, так и коренных жителей. Таким образом, временная характеристика вместе с рядом других характеристик становится признаком демаркации различных этнических групп 9 и может проявляться в виде феноменов ксенофобии местного населения и комплекса культурного превосходства трудовых мигрантов.
Во-вторых, структура трудовой миграции постепенно приобретает самодостаточный характер (помощь при пересечении границы, оформлении на работу, поиске жилья, питании и передвижении) и становится автономной от жизни принимающего сообщества. Создаются целые сети посредников-земляков, внутри которых двигаются, живут и работают трудовые мигранты, приезжающие в принимающую страну. Поэтому применение понятия «социальная сеть» является оправданным и необходимым. Однако нам кажется, что с помощью этого понятия схватываются лишь способы и характер взаимодействия внутри той или иной этнической группы мигрантов, а также взаимоотношения между этими группами и местным населением. Между тем возможно применение и другого понятия — «социальная ниша» — для более углубленного анализа положения мигрантов в принимающем обществе.
Понятие ниши активно применяется в экономических (маркетинговых) исследованиях, обозначая определенную область рынка, еще не занятую или уже занятую определенными товаропроизводителями. Но что может дать в социологическом плане понятие социальной ниши? 10
Во-первых, это понятие позволяет конкретизировать определение мигрантов, сформулированное Т. Н. Юдиной: мигранты — это социальные группы, члены которых осознают себя целостным субъектом поведения на новом месте жительства и обладают чувством групповой солидарности [9, 209]. Но если предположить, что это действительно целостный субъект, то он функционирует в определенных пространственно-временных контекстах. Свойство целостности проявляется в принимающем обществе не только в занятии мигрантами определенных сегментов рынка труда, но и в формировании своих собственных культурных пространств (например, национально-культурных автономий) и временных ориентиров (например, локальных исторических традиций, коллективной и индивидуальной памяти о межэтнических конфликтах и т. д.).
Феномен социальной ниши сочетает в себе внешние и внутренние характеристики. Внешние характеристики — это территориальные, политические, поселенческие, производственные и другие рамки деятельности мигрантов в принимающем обществе. В этом аспекте понятие ниши оказывается близким к понятиям «гетто», «место компактного проживания» и пр. Однако любые внешние условия жизни нагружаются индивидами, живущими в них, определенными смыслами, происходящими из различных привнесенных культурных традиций. Поэтому возникает потребность в определении внутренних (интерпретационных) характеристик самоидентичности мигрантов.
В целом понятие социальной ниши может быть определено как совокупность социальных условий (экономических, политических, культурных и пр.) и их смысловых интерпретаций с точки зрения определенной социальной группы. Ниша — это синтетическое понятие, соединяющее в себе различные элементы социальной среды, этнической субкультуры, национально-культурной автономии, религиозной традиции и т. д., получившие определенную интерпретацию со стороны членов этнической группы. Выделяя те или иные аспекты условий и смыслов, можно выделить самые разнообразные ниши: производственные, культурные, идеологические, религиозные, рекреационные и т. д.
Во-вторых, с помощью понятия социальной ниши возможно уточнение тенденции так называемой «атомизации» постсоветского общества. Если по отношению к характеристике межличностных отношений метафора атомизации достаточно эвристична, то как подчеркнуть разрыв или отсутствие социальных связей между различными социальными группами, углубление их групповой замкнутости и автономности? Нам кажется, что понятие ниши хорошо сочетается, с одной стороны, с трактовкой структуры трудовой миграции как совокупности определенных социальных сетей, а с другой стороны, позволяет конкретизировать понятие социокультурной дистанции.
При этом может быть преодолен этноцентризм различных определений трудовой миграции. Тогда получается, что характеристика любой ниши связана с определением ее положения относительно других ниш. Но это открывает путь к более широкой трактовке данного понятия — как применимого не только к группе трудовых мигрантов, но и ко всем остальным группам общества 11 . Итог вышеприведенных рассуждений применительно к трудовой миграции за-ключается в предположении о существовании мигрантов в разнообразных нишах муниципального образования.
Понятие «миграционная емкость» характеризует не только количество трудовых мигрантов на территории какого-либо муниципального образования, но и определенный способ взаимодействия с ними государственных и общественных организаций, местного населения. Это не столько предоставление определенных условий жизни, сколько сознательно выработанная или стихийная взаимная адаптация мигрантов и местного сообщества. В большей или меньшей степени трудовые мигранты включаются в функционирование не только экономики данной территории, но и социальной, культурной, политической жизни. Успех их деятельности определяется совокупностью адаптационных возможностей муниципального образования, которые могут быть определены как интеграционные ресурсы.
Интеграционные ресурсы насчитывают по крайней мере шесть групп.
1.Демографические ресурсы — могут быть определены на основе миграционного сальдо конкретного муниципального образования, которое включает в себя как минимум два показателя:
а) уровень оттока и притока местного населения в другие муниципальные образования данной области (региона);
б) уровень оттока местного населения в другие регионы РФ.
2.Экономические ресурсы:
а) степень текучести кадров на государственных и частных предприятиях в муниципальном образовании (особенно если государственные предприятия являются градообразующими);
б) степень удовлетворения потребности локального рынка — прежде всего потребностей государственных и частных предприятий в различных категориях рабочей силы;
в) уровень покупательной способности населения;
г) наличие финансовых средств для управления процессом адаптации трудовых мигрантов;
д) наличие социальной инфраструктуры: доступного жилья, доступность разного рода услуг для членов семей трудовых мигрантов;
е) медицинские ресурсы: возможности местных учреждений здравоохранения диагностировать и обслуживать трудовых мигрантов.
3.Организационные ресурсы:
а) степень координации различных государственных служб (службы занятости, миграционные службы, МВД, местная администрация);
б) степень сотрудничества государственных структур с местными предпринимателями — в виде постоянного механизма обмена опытом и информацией;
в) степень сотрудничества государственных структур с профсоюзами, переселенческими и правозащитными организациями;
г) степень контроля со стороны государственных структур за этнической преступностью и проявлениями этнофаворитизма;
д) возможности организации языковых курсов и других структур, способствующих адаптации трудовых мигрантов и членов их семей.
4.Политические ресурсы:
а) степень доверия местного населения к органам власти и соответственно степень социально-политической напряженности;
б) степень сотрудничества государственных структур с организациями, представляющими интересы этнических групп (национально-культурные автономии, общественные организации трудовых мигрантов) и степень взаимного доверия;
в) степень влиятельности общероссийских и местных националистических организаций и групп.
5.Культурные ресурсы:
а) исторические традиции мирного сосуществования представителей различных этнических групп;
б) степень толерантности или этнического равнодушия со стороны местного населения по отношению к трудовым мигрантам.
6.Социально-психологические ресурсы:
а) уровень общей социальной напряженности в муниципальном образовании (проявления недовольства в виде демонстраций, пикетов, забастовок);
б) уровень социальной напряженности, связанный с пребыванием трудовых мигрантов, частота конфликтов на межэтнической почве между местным населением и мигрантами;
в) существование или отсутствие конфликтов между различными этническими группами в данном муниципальном образовании.
В зависимости от размеров муниципального образования иерархия критериев может быть различной. Однако здесь следует обратить внимание на два обстоятельства. Во-первых, в условиях экономического кризиса и, как следствие, дефицита финансов повышение эффективности миграционной политики может быть достигнуто за счет организационных ресурсов 12 . Во-вторых, при анализе потенциала конфликтогенности трудовой миграции и соответственно миграционной емкости муниципального образования решающим становится, на наш взгляд, вопрос о расселении трудовых мигрантов, влияющий на все остальные противоречия. Оба варианта расселения трудовых мигрантов — компактное и дисперсное — в условиях обострения экономического кризиса выступают в качестве потенциально взрывоопасных. Однако практика показывает, что межэтнические конфликты возникают и развиваются прежде всего не на рабочих местах, а в местах проживания и отдыха. Поэтому при решении вопроса о количестве трудовых мигрантов на одно из первых мест выходит вопрос о месте поселения, доступности жилья, качестве взаимоотношений мигрантов с местным населением [1].
Таким образом, если говорить о самых общих характеристиках миграционной емкости муниципального образования, то можно предположить, что она является ограниченной, но в связи с различными тенденциями экономической и политической жизни может быть эластичной. Эта эластичность определяется преобладанием тех или иных противоречий в социальной жизни муниципального образования. Границы миграционной емкости задаются существующими противоречиями между трудовыми мигрантами и местным сообществом, которые выражаются в виде социально-дезорганизационных процессов, приводящих к нарушению функционирования экономики и социальной жизни и тем самым сокращающих интеграционные ресурсы.
Если противоречия в той или иной сфере жизни местного сообщества переходят в затяжной межэтнический и политический конфликт, то миграционная емкость какого-либо локального рынка труда, несмотря на существующую потребность в иностранной рабочей силе, значительно сокращается. И наоборот, при урегулировании конфликтов и толерантной атмосфере на производстве, в городском публичном пространстве, в быту, в высших учебных заведениях миграционная емкость увеличивается. Подчеркнем, наконец, что экономические и политические факторы могут вступать в противоречие друг с другом. Это противоречие будет проявляться и в позициях различных ведомств, связанных с регулированием миграционных потоков. Например, как показывает практика, службы занятости, ориентируясь на заявки предпринимателей, могут настаивать на сохранении прежнего количества трудовых мигрантов, а Федеральная миграционная служба будет стремиться сократить это количество.
В качестве итогов следует также обозначить ряд теоретических вопросов, имеющих значение для дальнейшего изучения поставленной проблемы.
Во-первых, понятие миграционной емкости должно быть скорректировано в сторону акцентирования возможностей экономической, политической, социальной и культурной адаптации мигрантов в принимающем муниципальном образовании. В связи с этим представляется рациональным определять границы миграционной емкости прежде всего не в абсолютных, а в вышеуказанных относительных показателях.
Во-вторых, необходимо выделение определенных экономических, политических, социально-культурных противоречий как основополагающих для анализа и интерпретации различных миграционных процессов.
В-третьих, возможно введение понятия «социальная ниша» на уровне средней социологической теории для более адекватного описания и анализа локального функционирования мигрантских сообществ. С учетом данного обстоятельства проблема интеграции мигрантов в принимающее общество должна быть переформулирована: миграционная политика должна воздействовать не столько на группы мигрантов, сколько именно на ниши. Тогда, возможно, воздействие властных структур принимающего общества будет более целостным и не превратится в набор частичных мероприятий, не имеющих системного характера.
Кроме того, более реалистичный взгляд на структуру трудовой миграции означает неустранимость ниш и, следовательно, невозможность полной интеграции мигрантов в принимающее общество. Тогда возникает потребность в разработке концепции лишь частичной (функциональной), а не полной интеграции мигрантов в принимающее общество. Одной из основных задач здесь будет определение необходимого минимума интеграционных усилий, знаний и навыков трудовых мигрантов, позволяющих сосуществовать с коренным населением.
2 Практически каждый год возникают споры между Правительством РФ и Государственной думой по поводу квоты на привлечение иностранной рабочей силы. См., например, [7, 6].
3 Поскольку с 2005 г. Свердловская область является, согласно международным стандартам, принимающим регионом, мы будем использовать примеры из миграционной практики этого региона. В данном случае примером является ежеквартальная операция «Нелегал-2009», проводимая в Свердловской области сотрудниками УФМС, МВД, УФСБ при участии Росфинмониторинга, по выявлению преступлений и правонарушений в сфере миграционных процессов. Эта и ей подобные акции направлены не только против самих мигрантов (прежде всего нелегальных), но и против недобросовестных работодателей. При этом, на наш взгляд, часто упускаются из виду политические последствия подобного экономического поведения работодателей: если так называемым «гастарбайтерам» предлагаются нищенские условия проживания, их постоянно обманывают, то это может означать только одно: отношение к ним как к людям второго сорта. Тогда одной из причин развития национализма в России является экономическое поведение представителей среднего и мелкого бизнеса по отношению к иностранным рабочим.
4 По данным представителей служб занятости Свердловской области, только около 30 % работодателей присылают такие уведомления. Информацию о работе Департамента ГСЗН Свердловской области см.: www.sverdl.rostrud.ru
5 Среди попыток нормализовать ситуацию можно назвать работу по вовлечению трудовых мигрантов в профсоюзное движение. Федерация профсоюзов Свердловской области (ФПСО) ведет эту работу в рамках программы Федерации по созданию новых первичных профсоюзных организаций на предприятиях малого и среднего бизнеса.
6 О барьерах на пути создания такой инфраструктуры см., например, [3].
7 При этом следует обратить внимание на активизацию деятельности мигрантов по защите своих прав. Примером может служить одна из первых в Российской Федерации забастовок 300 строительных рабочих из Таджикистана в Екатеринбурге в ноябре—декабре 2008 г. Позитивные последствия этой акции — Управление Федеральной миграционной службы по Свердловской области открыло в декабре 2008 г. горячую телефонную линию для мигрантов, работающих на Урале. Цель создания линии — выявить предприятия, на которых мигрантам задерживается или не выплачивается заработная плата, и оказать помощь рабочим в получении денег. Это одна из новых форм разрешения вышеуказанного противоречия между органами государственной власти и бизнесом.
8 С одной стороны, Департамент государственной службы занятости населения Свердловской области проводит политику расширения информирования населения и работодателей, о чем свидетельствует исполнение Приказа Роструда от 19.07.2006 %u2116 136 «Об утверждении Плана по реализации комплекса мер, направленных на создание условий для привлечения в Российскую Федерацию квалифицированных легальных трудовых ресурсов». Это и разработка памяток по вопросам привлечения трудовых мигрантов, и организация телефона «горячей линии», и создание в ЦЗН банков предприятий, испытывающих потребности в иностранных работниках [8]. С другой стороны, трудовые мигранты составили 0, 2 % от общего числа обратившихся в эту службу [4, 2]. Ярмарки занятости, регулярно проводящиеся в Екатеринбурге, практически не привлекают внимания трудовых мигрантов. О проблеме информирования мигрантов см. также [6].
9 Существуют и другие ситуации, связанные, например, с проблемой особой звуковой среды мигрантов. Специфика межличностной коммуникации, праздники, музыка — все это может оказаться достаточным поводом для настороженного или враждебного отношения. Звуковая характеристика повседневности является одной из важных составляющих сознания и чувства так называемой «малой Родины». Если в том или ином жилом микрорайоне коренные жители слышат со всех сторон чужую речь, это может вызывать отрицательные эмоции. В этом аспекте в принимающем обществе возникает проблема развития звуковой толерантности. Дискуссии о межэтнической толерантности наталкиваются на появление новых звуковых комплексов, связанных, например, с отправлением религиозных обрядов мигрантами. Как следствие, возникает нарушение, по мнению некоторых горожан, привычной городской акустической атмосферы. Поэтому один из истоков проблемы ксенофобии — это нарушение привычного этноцентрического звукового ряда.
10 Понятия «ниша» и «нишевое общество» возникли в ходе анализа социалистического общества ГДР и означали уход от публичной политики в сферу семейных и дружественных отношений [10].
11 Вероятно, это понятие ниши может быть использовано более широко — для характеристики социальной структуры общества. Традиционные модели «пирамиды» или «луковицы» очень приблизительно отражают строение общества, а понятия («круг», «слой») носят плоский характер. Возникает вопрос о необходимости конструирования своеобразной объемности основных понятий социологии. Вероятно построение своеобразной «пазловой» модели общества как совокупности разнообразных ниш. Тогда понятие «нишевого общества» перейдет из теории тоталитаризма в социологическую теорию.
12 Правовые вопросы регулирования трудовой миграции, контроля за нелегальной миграцией обсуждаются на уровне правительства Свердловской области (Межведомственная комиссия по вопросам привлечения и использования иностранных работников действует с 2003 г.), отдельных городов (Нижний Тагил, Кушва, Краснотурьинск, Тавда, Полевской, Серов, Ирбит), но в планах развития того или иного муниципального образования это не всегда учитывается. Один из наиболее ярких примеров по Свердловской области: среди 100 проектов стратегического развития Екатеринбурга нет ни одного проекта, посвященного развитию рынка труда иностранной рабочей силы.
Вершинин С. Е. О качественных критериях определения миграционной емкости муниципального образования / С. Е. Вершинин // Известия Уральского государственного университета. – 2009. – N 4(70). – С. 142-150.
УДК 316.477 374.3 325
http://proceedings.usu.ru/?base=rubrica&xsln=author.xslt&id=a0168
1. Экономические и социальные противоречия в муниципальном образовании, вызываемые трудовой миграцией
Противоречия между государством и частными предпринимателями. На первый взгляд, интересы государства и предпринимателей совпадают: для развития экономики в целом и отдельных предприятий в частности привлечение трудовых мигрантов является необходимостью и неизбежностью. Однако реальная ситуация на локальных рынках труда выглядит иначе.
Первое противоречие между интересами государства и интересами предпринимателей можно обозначить как экономическое. Стремление многих предпринимателей сэкономить на заработной плате, страховании, медицинском обслуживании иностранных работников, отчислении налогов противоречит экономическим интересам государства. Доказательством этому являются повсеместные рейды ОМОН на стройки и предприятия, привлечение предпринимателей к административной и уголовной ответственности и пр. 3
Второе противоречие является организационным. Оно проявляется в различных формах, но следует отметить прежде всего расхождение ожиданий службы занятости и поведения предпринимателей. Это игнорирование, во-первых, порядка подачи заявок на иностранную рабочую силу; во-вторых, порядка уведомления о приеме трудовых мигрантов на работу 4 . Кроме того, возникает ситуация как минимум неравенства среди предпринимателей: законопослушные предприниматели делают заявки в службу занятости, платят трудовым мигрантам достаточно высокую зарплату, уведомляют службу занятости об изменениях и т. д. Другие предприниматели не делают этого, но в результате также используют трудовых мигрантов. Таким образом, честные предприниматели оказываются в проигрыше. Следует оговориться, что данное замечание касается скорее мелкого и среднего бизнеса, нежели крупных градообразующих предприятий 5 .
Формы разрешения вышеуказанных противоречий различны. Осторожные и дальновидные предприниматели в ряде случаев начинают вообще отказываться от найма иностранной рабочей силы — из-за боязни санкций, низкой квалификации иностранных работников и т. д. В силу этих и ряда других обстоятельств данная тенденция может усилиться в условиях современного экономического кризиса. Другие предприниматели, напротив, оспаривают законность наложенных штрафных санкций в суде и, как показывает практика, зачастую выигрывают судебные процессы. Однако в целом положение не может быть признано нормальным и требует выработки новых форм взаимодействия между государственными организациями и бизнесом. Здесь большую роль могут сыграть союзы промышленников и предпринимателей, профсоюзные и правозащитные организации, организация взаимодействия которых на уровне муниципальных образований часто недостаточна.
Противоречия между государством и трудовыми мигрантами. Первое противоречие, которое проявляется достаточно ясно и хорошо описано в литературе, — это противоречие между установкой государственных организаций на законность и порядок, с одной стороны, и стихийностью миграционных потоков в виде нелегальной миграции, а также этнической преступностью, с другой (см., например, [2]).
Второе противоречие проявляется в несовпадении ожиданий мигрантов с практиками оформления их вхождения в принимающее общество. Инициатором такой ситуации выступает государство, установившее неравную оплату различных услуг (прежде всего медицинских) и уплату налогов мигрантами по сравнению с местным населением. Трудовые мигранты воспринимают ее как дискриминацию. Разрешение этого противоречия должно происходить путем развития миграционной социальной инфраструктуры, предназначенной специально для трудовых мигрантов 6 . Проблема миграционной привлекательности того или иного региона связана, в частности, с развитием инфраструктуры, влияющей на положение членов семей трудовых мигрантов: могут ли их дети получать образование, приобрести в будущем гражданство РФ, а могут ли другие члены семьи быть включенными в систему социального обеспечения, медицинского обслуживания и т. д. 7
Третье противоречие проявляется в виде информационной асимметрии: трудовые мигранты предпочитают получать информацию о рабочих местах от своего этнического окружения, а не от официальных источников — служб занятости в больших и малых городах 8 .
Четвертое противоречие проявляется в этнизации каких-либо секторов локальных рынков труда и государственных структур, наталкивающейся на сложившиеся территориальные стереотипы самовосприятия местного населения и бюрократии. Само по себе это явление может быть следствием сложившегося стихийного разделения труда, но здесь существуют две опасности: а) концентрация, в пределе — монополизация, тех или иных участков экономической жизни; б) этнофаворитизм, т. е. преимущества представителей этнической группы при приеме на работу и получении экономических и социальных льгот. Противоречие мигрантов и местной бюрократии решается в ряде случаев путем коррумпирования государственных и муниципальных служб, что может привести в перспективе к распространению контроля этнических меньшинств на определенную территорию и, как следствие, к возникновению межэтнических конфликтов. Причиной возникновения таких конфликтов, особенно в небольших муниципальных образованиях, часто может быть не количество трудовых мигрантов, а степень коррумпированности органов местной власти.
Противоречия между местным населением и мигрантами. Здесь мы хотели бы переформулировать традиционные для социологии миграции темы ксенофобии местного населения, геттоизации образа жизни мигрантов и т. д. с точки зрения некоторых специфических понятий.
Во-первых, противоречие между местным населением и мигрантами может быть истолковано как социально-культурное, которое развивается из-за возникновения феномена неодновременности. Трудовые мигранты привозят с собой ценности и нормы поведения родной культуры. Когда эти нормы начинают воспроизводиться в новой культурной среде, они часто входят в противоречие с ценностями и нормами принимающего общества (патриархальные установки в семье, отношение к женщине, отношение к религии и т. д.). Это противоречие или не замечается, или его интерпретируют определенным образом: коренные жители могут воспринимать ценности чужой культуры как рудимент, а самих мигрантов — как людей из прошлого («отсталые», «примитивные» и т. д.). Но как можно вести равноправный диалог с людьми из отсталого прошлого?
Так возникает одно из противоречий толерантности в принимающем обществе: с одной стороны, культурные различия ощущаются как современные и имеющие право на существование, с другой стороны, культурные ценности трудовых мигрантов воспринимаются в темпоральном аспекте негативно — как далекое прошлое со знаком минус. Вместе с тем возможна и обратная реакция. Например, впервые прибывающие на Урал трудовые мигранты с Кавказа и из Средней Азии с удивлением фиксируют неуважительное отношение к старшим, жестокое отношение к женщинам и малолетним детям, всеобщее пьянство и т. д. Это удивление может перерастать иногда в скрытое сознание превосходства собственной культуры, культивируемое внутри семьи и зачастую передаваемое детям. Таким образом, неодновременность продолжает существовать в различных формах в сознании как мигрантов, так и коренных жителей. Таким образом, временная характеристика вместе с рядом других характеристик становится признаком демаркации различных этнических групп 9 и может проявляться в виде феноменов ксенофобии местного населения и комплекса культурного превосходства трудовых мигрантов.
Во-вторых, структура трудовой миграции постепенно приобретает самодостаточный характер (помощь при пересечении границы, оформлении на работу, поиске жилья, питании и передвижении) и становится автономной от жизни принимающего сообщества. Создаются целые сети посредников-земляков, внутри которых двигаются, живут и работают трудовые мигранты, приезжающие в принимающую страну. Поэтому применение понятия «социальная сеть» является оправданным и необходимым. Однако нам кажется, что с помощью этого понятия схватываются лишь способы и характер взаимодействия внутри той или иной этнической группы мигрантов, а также взаимоотношения между этими группами и местным населением. Между тем возможно применение и другого понятия — «социальная ниша» — для более углубленного анализа положения мигрантов в принимающем обществе.
Понятие ниши активно применяется в экономических (маркетинговых) исследованиях, обозначая определенную область рынка, еще не занятую или уже занятую определенными товаропроизводителями. Но что может дать в социологическом плане понятие социальной ниши? 10
Во-первых, это понятие позволяет конкретизировать определение мигрантов, сформулированное Т. Н. Юдиной: мигранты — это социальные группы, члены которых осознают себя целостным субъектом поведения на новом месте жительства и обладают чувством групповой солидарности [9, 209]. Но если предположить, что это действительно целостный субъект, то он функционирует в определенных пространственно-временных контекстах. Свойство целостности проявляется в принимающем обществе не только в занятии мигрантами определенных сегментов рынка труда, но и в формировании своих собственных культурных пространств (например, национально-культурных автономий) и временных ориентиров (например, локальных исторических традиций, коллективной и индивидуальной памяти о межэтнических конфликтах и т. д.).
Феномен социальной ниши сочетает в себе внешние и внутренние характеристики. Внешние характеристики — это территориальные, политические, поселенческие, производственные и другие рамки деятельности мигрантов в принимающем обществе. В этом аспекте понятие ниши оказывается близким к понятиям «гетто», «место компактного проживания» и пр. Однако любые внешние условия жизни нагружаются индивидами, живущими в них, определенными смыслами, происходящими из различных привнесенных культурных традиций. Поэтому возникает потребность в определении внутренних (интерпретационных) характеристик самоидентичности мигрантов.
В целом понятие социальной ниши может быть определено как совокупность социальных условий (экономических, политических, культурных и пр.) и их смысловых интерпретаций с точки зрения определенной социальной группы. Ниша — это синтетическое понятие, соединяющее в себе различные элементы социальной среды, этнической субкультуры, национально-культурной автономии, религиозной традиции и т. д., получившие определенную интерпретацию со стороны членов этнической группы. Выделяя те или иные аспекты условий и смыслов, можно выделить самые разнообразные ниши: производственные, культурные, идеологические, религиозные, рекреационные и т. д.
Во-вторых, с помощью понятия социальной ниши возможно уточнение тенденции так называемой «атомизации» постсоветского общества. Если по отношению к характеристике межличностных отношений метафора атомизации достаточно эвристична, то как подчеркнуть разрыв или отсутствие социальных связей между различными социальными группами, углубление их групповой замкнутости и автономности? Нам кажется, что понятие ниши хорошо сочетается, с одной стороны, с трактовкой структуры трудовой миграции как совокупности определенных социальных сетей, а с другой стороны, позволяет конкретизировать понятие социокультурной дистанции.
При этом может быть преодолен этноцентризм различных определений трудовой миграции. Тогда получается, что характеристика любой ниши связана с определением ее положения относительно других ниш. Но это открывает путь к более широкой трактовке данного понятия — как применимого не только к группе трудовых мигрантов, но и ко всем остальным группам общества 11 . Итог вышеприведенных рассуждений применительно к трудовой миграции за-ключается в предположении о существовании мигрантов в разнообразных нишах муниципального образования.
2. Интеграционные ресурсы муниципального образования
Понятие «миграционная емкость» характеризует не только количество трудовых мигрантов на территории какого-либо муниципального образования, но и определенный способ взаимодействия с ними государственных и общественных организаций, местного населения. Это не столько предоставление определенных условий жизни, сколько сознательно выработанная или стихийная взаимная адаптация мигрантов и местного сообщества. В большей или меньшей степени трудовые мигранты включаются в функционирование не только экономики данной территории, но и социальной, культурной, политической жизни. Успех их деятельности определяется совокупностью адаптационных возможностей муниципального образования, которые могут быть определены как интеграционные ресурсы.
Интеграционные ресурсы насчитывают по крайней мере шесть групп.
1.Демографические ресурсы — могут быть определены на основе миграционного сальдо конкретного муниципального образования, которое включает в себя как минимум два показателя:
а) уровень оттока и притока местного населения в другие муниципальные образования данной области (региона);
б) уровень оттока местного населения в другие регионы РФ.
2.Экономические ресурсы:
а) степень текучести кадров на государственных и частных предприятиях в муниципальном образовании (особенно если государственные предприятия являются градообразующими);
б) степень удовлетворения потребности локального рынка — прежде всего потребностей государственных и частных предприятий в различных категориях рабочей силы;
в) уровень покупательной способности населения;
г) наличие финансовых средств для управления процессом адаптации трудовых мигрантов;
д) наличие социальной инфраструктуры: доступного жилья, доступность разного рода услуг для членов семей трудовых мигрантов;
е) медицинские ресурсы: возможности местных учреждений здравоохранения диагностировать и обслуживать трудовых мигрантов.
3.Организационные ресурсы:
а) степень координации различных государственных служб (службы занятости, миграционные службы, МВД, местная администрация);
б) степень сотрудничества государственных структур с местными предпринимателями — в виде постоянного механизма обмена опытом и информацией;
в) степень сотрудничества государственных структур с профсоюзами, переселенческими и правозащитными организациями;
г) степень контроля со стороны государственных структур за этнической преступностью и проявлениями этнофаворитизма;
д) возможности организации языковых курсов и других структур, способствующих адаптации трудовых мигрантов и членов их семей.
4.Политические ресурсы:
а) степень доверия местного населения к органам власти и соответственно степень социально-политической напряженности;
б) степень сотрудничества государственных структур с организациями, представляющими интересы этнических групп (национально-культурные автономии, общественные организации трудовых мигрантов) и степень взаимного доверия;
в) степень влиятельности общероссийских и местных националистических организаций и групп.
5.Культурные ресурсы:
а) исторические традиции мирного сосуществования представителей различных этнических групп;
б) степень толерантности или этнического равнодушия со стороны местного населения по отношению к трудовым мигрантам.
6.Социально-психологические ресурсы:
а) уровень общей социальной напряженности в муниципальном образовании (проявления недовольства в виде демонстраций, пикетов, забастовок);
б) уровень социальной напряженности, связанный с пребыванием трудовых мигрантов, частота конфликтов на межэтнической почве между местным населением и мигрантами;
в) существование или отсутствие конфликтов между различными этническими группами в данном муниципальном образовании.
В зависимости от размеров муниципального образования иерархия критериев может быть различной. Однако здесь следует обратить внимание на два обстоятельства. Во-первых, в условиях экономического кризиса и, как следствие, дефицита финансов повышение эффективности миграционной политики может быть достигнуто за счет организационных ресурсов 12 . Во-вторых, при анализе потенциала конфликтогенности трудовой миграции и соответственно миграционной емкости муниципального образования решающим становится, на наш взгляд, вопрос о расселении трудовых мигрантов, влияющий на все остальные противоречия. Оба варианта расселения трудовых мигрантов — компактное и дисперсное — в условиях обострения экономического кризиса выступают в качестве потенциально взрывоопасных. Однако практика показывает, что межэтнические конфликты возникают и развиваются прежде всего не на рабочих местах, а в местах проживания и отдыха. Поэтому при решении вопроса о количестве трудовых мигрантов на одно из первых мест выходит вопрос о месте поселения, доступности жилья, качестве взаимоотношений мигрантов с местным населением [1].
Таким образом, если говорить о самых общих характеристиках миграционной емкости муниципального образования, то можно предположить, что она является ограниченной, но в связи с различными тенденциями экономической и политической жизни может быть эластичной. Эта эластичность определяется преобладанием тех или иных противоречий в социальной жизни муниципального образования. Границы миграционной емкости задаются существующими противоречиями между трудовыми мигрантами и местным сообществом, которые выражаются в виде социально-дезорганизационных процессов, приводящих к нарушению функционирования экономики и социальной жизни и тем самым сокращающих интеграционные ресурсы.
Если противоречия в той или иной сфере жизни местного сообщества переходят в затяжной межэтнический и политический конфликт, то миграционная емкость какого-либо локального рынка труда, несмотря на существующую потребность в иностранной рабочей силе, значительно сокращается. И наоборот, при урегулировании конфликтов и толерантной атмосфере на производстве, в городском публичном пространстве, в быту, в высших учебных заведениях миграционная емкость увеличивается. Подчеркнем, наконец, что экономические и политические факторы могут вступать в противоречие друг с другом. Это противоречие будет проявляться и в позициях различных ведомств, связанных с регулированием миграционных потоков. Например, как показывает практика, службы занятости, ориентируясь на заявки предпринимателей, могут настаивать на сохранении прежнего количества трудовых мигрантов, а Федеральная миграционная служба будет стремиться сократить это количество.
В качестве итогов следует также обозначить ряд теоретических вопросов, имеющих значение для дальнейшего изучения поставленной проблемы.
Во-первых, понятие миграционной емкости должно быть скорректировано в сторону акцентирования возможностей экономической, политической, социальной и культурной адаптации мигрантов в принимающем муниципальном образовании. В связи с этим представляется рациональным определять границы миграционной емкости прежде всего не в абсолютных, а в вышеуказанных относительных показателях.
Во-вторых, необходимо выделение определенных экономических, политических, социально-культурных противоречий как основополагающих для анализа и интерпретации различных миграционных процессов.
В-третьих, возможно введение понятия «социальная ниша» на уровне средней социологической теории для более адекватного описания и анализа локального функционирования мигрантских сообществ. С учетом данного обстоятельства проблема интеграции мигрантов в принимающее общество должна быть переформулирована: миграционная политика должна воздействовать не столько на группы мигрантов, сколько именно на ниши. Тогда, возможно, воздействие властных структур принимающего общества будет более целостным и не превратится в набор частичных мероприятий, не имеющих системного характера.
Кроме того, более реалистичный взгляд на структуру трудовой миграции означает неустранимость ниш и, следовательно, невозможность полной интеграции мигрантов в принимающее общество. Тогда возникает потребность в разработке концепции лишь частичной (функциональной), а не полной интеграции мигрантов в принимающее общество. Одной из основных задач здесь будет определение необходимого минимума интеграционных усилий, знаний и навыков трудовых мигрантов, позволяющих сосуществовать с коренным населением.
Примечания
1 О ненужности понятия «миграционная емкость» в 2006 г. говорил заместитель председателя Совета Федерации РФ Д. Мезенцев, настаивая на открытости страны для соотечественников [5]. Однако парадоксальным образом с этим мнением об открытости России смыкается лозунг националистов «Россия для русских», предлагающий полную изоляцию страны от трудовых мигрантов.2 Практически каждый год возникают споры между Правительством РФ и Государственной думой по поводу квоты на привлечение иностранной рабочей силы. См., например, [7, 6].
3 Поскольку с 2005 г. Свердловская область является, согласно международным стандартам, принимающим регионом, мы будем использовать примеры из миграционной практики этого региона. В данном случае примером является ежеквартальная операция «Нелегал-2009», проводимая в Свердловской области сотрудниками УФМС, МВД, УФСБ при участии Росфинмониторинга, по выявлению преступлений и правонарушений в сфере миграционных процессов. Эта и ей подобные акции направлены не только против самих мигрантов (прежде всего нелегальных), но и против недобросовестных работодателей. При этом, на наш взгляд, часто упускаются из виду политические последствия подобного экономического поведения работодателей: если так называемым «гастарбайтерам» предлагаются нищенские условия проживания, их постоянно обманывают, то это может означать только одно: отношение к ним как к людям второго сорта. Тогда одной из причин развития национализма в России является экономическое поведение представителей среднего и мелкого бизнеса по отношению к иностранным рабочим.
4 По данным представителей служб занятости Свердловской области, только около 30 % работодателей присылают такие уведомления. Информацию о работе Департамента ГСЗН Свердловской области см.: www.sverdl.rostrud.ru
5 Среди попыток нормализовать ситуацию можно назвать работу по вовлечению трудовых мигрантов в профсоюзное движение. Федерация профсоюзов Свердловской области (ФПСО) ведет эту работу в рамках программы Федерации по созданию новых первичных профсоюзных организаций на предприятиях малого и среднего бизнеса.
6 О барьерах на пути создания такой инфраструктуры см., например, [3].
7 При этом следует обратить внимание на активизацию деятельности мигрантов по защите своих прав. Примером может служить одна из первых в Российской Федерации забастовок 300 строительных рабочих из Таджикистана в Екатеринбурге в ноябре—декабре 2008 г. Позитивные последствия этой акции — Управление Федеральной миграционной службы по Свердловской области открыло в декабре 2008 г. горячую телефонную линию для мигрантов, работающих на Урале. Цель создания линии — выявить предприятия, на которых мигрантам задерживается или не выплачивается заработная плата, и оказать помощь рабочим в получении денег. Это одна из новых форм разрешения вышеуказанного противоречия между органами государственной власти и бизнесом.
8 С одной стороны, Департамент государственной службы занятости населения Свердловской области проводит политику расширения информирования населения и работодателей, о чем свидетельствует исполнение Приказа Роструда от 19.07.2006 %u2116 136 «Об утверждении Плана по реализации комплекса мер, направленных на создание условий для привлечения в Российскую Федерацию квалифицированных легальных трудовых ресурсов». Это и разработка памяток по вопросам привлечения трудовых мигрантов, и организация телефона «горячей линии», и создание в ЦЗН банков предприятий, испытывающих потребности в иностранных работниках [8]. С другой стороны, трудовые мигранты составили 0, 2 % от общего числа обратившихся в эту службу [4, 2]. Ярмарки занятости, регулярно проводящиеся в Екатеринбурге, практически не привлекают внимания трудовых мигрантов. О проблеме информирования мигрантов см. также [6].
9 Существуют и другие ситуации, связанные, например, с проблемой особой звуковой среды мигрантов. Специфика межличностной коммуникации, праздники, музыка — все это может оказаться достаточным поводом для настороженного или враждебного отношения. Звуковая характеристика повседневности является одной из важных составляющих сознания и чувства так называемой «малой Родины». Если в том или ином жилом микрорайоне коренные жители слышат со всех сторон чужую речь, это может вызывать отрицательные эмоции. В этом аспекте в принимающем обществе возникает проблема развития звуковой толерантности. Дискуссии о межэтнической толерантности наталкиваются на появление новых звуковых комплексов, связанных, например, с отправлением религиозных обрядов мигрантами. Как следствие, возникает нарушение, по мнению некоторых горожан, привычной городской акустической атмосферы. Поэтому один из истоков проблемы ксенофобии — это нарушение привычного этноцентрического звукового ряда.
10 Понятия «ниша» и «нишевое общество» возникли в ходе анализа социалистического общества ГДР и означали уход от публичной политики в сферу семейных и дружественных отношений [10].
11 Вероятно, это понятие ниши может быть использовано более широко — для характеристики социальной структуры общества. Традиционные модели «пирамиды» или «луковицы» очень приблизительно отражают строение общества, а понятия («круг», «слой») носят плоский характер. Возникает вопрос о необходимости конструирования своеобразной объемности основных понятий социологии. Вероятно построение своеобразной «пазловой» модели общества как совокупности разнообразных ниш. Тогда понятие «нишевого общества» перейдет из теории тоталитаризма в социологическую теорию.
12 Правовые вопросы регулирования трудовой миграции, контроля за нелегальной миграцией обсуждаются на уровне правительства Свердловской области (Межведомственная комиссия по вопросам привлечения и использования иностранных работников действует с 2003 г.), отдельных городов (Нижний Тагил, Кушва, Краснотурьинск, Тавда, Полевской, Серов, Ирбит), но в планах развития того или иного муниципального образования это не всегда учитывается. Один из наиболее ярких примеров по Свердловской области: среди 100 проектов стратегического развития Екатеринбурга нет ни одного проекта, посвященного развитию рынка труда иностранной рабочей силы.
Литература
- Вендина О. Мигранты в Москве: грозит ли российской столице этническая сегрегация? М., 2005.
- Дмитриев А. В. Миграция. Конфликтное измерение. М., 2007.
- Зайончковская Ж., Мкртчян Н. Внутренняя миграция в России: правовая практика. М., 2007.
- Занятость и безработица в Свердловской области : экспресс-информация. 2007. N 6. С. 2.
- Мезенцев: Россия не должна вводить квоты для соотечественников. URL: http://www.rosbalt.ru/2006/10/23/272188.html
- Миграция и информация. М., 2000.
- Николаева Д. Парламентарии требуют защиты от миграции // Коммерсантъ. 2008. 17 нояб. N 208/П(4025). С. 6.
- Терехова Л. Б. Организация работы службы занятости Свердловской области по привлечению и использованию трудовых мигрантов. 13.04.2007. С. 9. URL: www.sverdl.rostrud.ru
- Юдина Т. Н. Социология миграции. М., 2006. С. 209.
- Weidenfeld W., Korte K.-R. Wörterbuch zur deutschen Einheit. Bonn, 1991. S. 106, 464, 579, 650.
Вершинин С. Е. О качественных критериях определения миграционной емкости муниципального образования / С. Е. Вершинин // Известия Уральского государственного университета. – 2009. – N 4(70). – С. 142-150.
УДК 316.477 374.3 325
http://proceedings.usu.ru/?base=rubrica&xsln=author.xslt&id=a0168